Мой старший брат слишком силён

Для Цубасы, только что перебравшегося из шумного мегаполиса на заснеженный Хоккайдо, окружающая действительность оказалась шоком, не имеющим ничего общего с романтическими ожиданиями. Здесь не было привычных вывесок, сверкающих неоном, и ближайший магазин казался пунктом назначения для выносливого туриста, а не бытовой необходимостью. Ветер, пронизывающий насквозь, и снег, скрипящий под подошвами, как будто шептал: «Ты чужой здесь». Он начал сомневаться — в решении, в себе, в этой зиме без конца и начала. И именно в момент, когда холод достиг, казалось, души, появилась она — Минами. Девушка, облачённая в короткую юбку и весёлую дерзость, будто вовсе не замечала льда вокруг. Её взгляд, полный уверенности, был почти неуместен в этой белой пустоте, но именно он и стал тем теплом, которого так не хватало.

С лёгкой, будто случайной, добротой она предложила ему термос с горячим досанко, и Цубаса, словно очнувшись, сделал первый вдох настоящей жизни здесь. С этого момента Хоккайдо перестал быть чужим. Минами показала ему остров с той стороны, о которой не пишут в путеводителях: полузамёрзшие озёра, где отражается закат, заброшенные деревни с запахом печного дыма, снег, скрипящий иначе, когда ты не один. Через неё он начал чувствовать время, растянутое, спокойное, наполненное не спешкой, а смыслом. Постепенно провинциальная жизнь перестала быть ссылкой — она стала прозрением. Между лыжами, рассказами и чаем на холодных скамейках их дружба расцвела, сменив форму, но не тепло. Цубаса понял: не мегаполис делает домом, а тот, кто делит с тобой снег, ветер и тишину.